Это было время полное образов, которые затем породили множество фотографий и фильмов, связанных с концом этой исторической эпохи. Однако, эти картинки лишь отвлекали внимание общества от реальной правды о "крахе" Союза. Российский коммунизм, такой каким мы его с вами знаем, исчез задолго до событий 1991 года. Писатель Дж. ле Карр в своем произведении The Russia House блестяще сравнил Советский Союз с рыцарем, который давно умер внутри своих доспехов, задолго до того, как его опрокинули с седла. Вместе с тем, российский коммунизм не представлял коммунистическое движение в целом. Он выжил, растворившись в огромном окружении поклонников евроинтеграции, политкорректности, мультикультурализма и сексуальной революции.
Я(автор), как большевик 60-х гг., намного лучше осведомлен в этой теме, нежели остальные. В этом также есть свои преимущества. После того, как я отрекся от этой идеологии, мне дважды довелось непосредственно столкнуться с интересным опытом коммунизма. Первый раз это было, когда я работал корреспондентом в Fleet Street industrial во время первого премьерства Тэтчер.
Второй раз это было, когда я докладывал о надвигающемся коллапсе Советской империи, из Гданьска в Тбилиси. Так, во время одного благоприятного случая, пересеклось два события, когда я в 1980 отправился в Гданьск, чтобы посетить Леха Валенсу, единственно отважного лидера польской "Солидарности", который не побоялся использовать огнестрельное оружие против коммунистического руководства своей страны. Я находился в Гданьске, потому что Британское трейд-юнионистское движение, напрочь пронизанное коммунистами, очень слабо, непостоянно и неохотно поддерживало его, из-за чего последний сильно злился.
В то время британское коммунистическое движение на первый взгляд не казалось чем-то значимым. Тамошняя ячейка достаточно щедро спонсировалась Кремлем, сотрудники КГБ не жалели мешков, набитых десятифунтовыми банкнотами, на подкуп толп избирателей в округе Barons Court, которые прятались под крышами одноэтажек на Golders Green (я не занимался подобными вещами). К тому же, это был миниатюрный мир новых нравов, которые прекрасно описал Дэвид Ааронович в своих мемуарах о коммунистической бытности — Party Animals. Однажды один партийный аксакал сказал молодому Аароновичу, что его годы, проведенные в партии, были прямо-таки "празднеством секса. И вам не понять этого! Мы были хиппи еще до того, как поняли это. И я никогда особо над этим не зацикливался".
Предлагаю вернуться и взглянуть на британских "левых" с другой стороны. Очень важным является тот факт, что значительная часть движения была инкорпорирована (включена) в систему профсоюзов, некий британский аналог огромным "серым" и "красным" воинствующим парамилитарным структурам в Италии и Франции. Их представители проникли в ряды Лейбористской партии и других объединений, а также в очень важные части гражданской жизни, полиции, образовательные учреждении, и кто-его знает куда еще. В Британии Кремль зачастую предпочитал внедрять агентов влияния во внутрь уже существующих государственных структур.
Аналогичный подход использовали и в самой Британии. В 1940-х. гг., буквально за несколько лет до конца войны, лидер коммунистической партии, Гарри Поллит, призывал небольшую группу студентов Кембриджа выбирать те специальности, которые в дальнейшем позволят им приблизиться к Британской элите. Он настоятельно отговаривал их пропагандировать коммунизм на публике, продавая Daily Worker на улицах King’s Parade. Нет сомнений в том, что с аналогичными речевками он выступал и в Оксфорде, но этот факт не задокументирован. Кто знает, много ли студентов прислушались к его советам, и что затем с ними стало? Главная идея состояла в том, что они действовали в условиях секретности. Но так ли это было на самом деле? Довольно глупо было бы впадать в изумление, словно основной бардак в стране, с момента ее создания, можно было бы объяснить существованием секретной сети коммунистических симпатиков, работающих над расширением собственного влияния, ради того, чтобы испортить все, к чему они могли прикоснуться. Как иначе можно объяснить сумасбродное решение отменить грамматику в школах! Тем не менее, нам никогда не стоит забывать об огромной силе человеческой тупости.
Но мы точно знаем, что внедрение коммунистов в британские профсоюзы, и далее в ряды Лейбористской партии, проводилось очень тщательно под руководством проплаченных доверенных лиц, работающих над этим изо дня в день. Я видел, как это происходило. В некоторых случаях это было довольно очевидно. Большинство из них ловко маскировались под видом общественных организаций. Именно поэтому «левые» движения продолжали находиться под постоянным давлением на родине и в международной политике.
Конгресс Профсоюзов скорее больше был обеспокоен именно этой проблемой, нежели довольствовался деятельностью Свободных профсоюзов в коммунистической Польше, по той же причине Лейбористская партия неоднократно спекулировала в пользу одностороннего ядерного разоружения, в то время как огромное количество советских войск продолжало находиться на территории Восточной Германии, такая политика явно шла в разрез национальным интересам. Как ни странно, но пришедшие к власти Новые лейбористы вновь вернулись к вопросу ядерного оружия, когда это уже не имело никакого значения. Такие бессодержательные заявления идут вразрез с очевидной обязанностью государства в сфере национальной безопасности, являясь одним из множества доказательств того, что коммунистическое влияние не исчезло, как думает большинство людей. Примечательно, что "Блэйристская революция" (от имени тогдашнего главы партии Тони Блэра) в действительности была очень искусным политическим проектом, организаторы которой пытались делать все возможное, чтобы в большей или меньшей степени отмежеваться от "сомнительного" партийного прошлого. Это напоминает автору аналогичный сюжет из детективного романа все того же Ле Карра Tinker Tailor, где предатель выдавал себя за гениального агента, а его куратор из КГБ создавал видимость "надежного источника". Всех умных людей наиболее основательно одурачили.
Новый лейборизм стал триумфальной реинкарнацией "левых", которые, казалось-бы, готовы что-то заимствовать от "правых". Его "жертвы" успешно защищали и служили ему ("жертвы" имеется ввиду люди, которые являются сторонниками Нового лейборизма; "ему" — это сам лейборизм), и продолжают делать это до сих пор. Как же это было сделано? Еще в 1920-х гг. толковые марксисты стали понимать, что победа советского варианта коммунизма стала серьезной проблемой, мешающей достичь успеха в их странах. Они осознали, что такой коммунизм никогда не будет работать в развитых западных государствах.
Из этого понимания берет свои корни Еврокоммунизм, давший возможность бывшим коммунистам "перекраситься" в демократов и ярых антисталинистов, как только советская власть исчезла с лица земли. Как тогда, так и сейчас остается удивительным, насколько ничтожным в сложившихся условиях было беспокойство о некогда масштабных вопросах, вроде национализации или государственного управления. Всех их, как твердил партийный товарищ Аароновича на протяжении многих годов, интересовал больше секс, причем в разных его вариациях. С улыбкой на лице им еще предстояло увидеть, как приватизируются железные дороги, а годы юности становятся достоянием государства, и как уходят из моды долгосрочные браки, а христианская вера и чувство патриотизма теряют всякий смысл и терпят поражение, границы размываются, а образование превращается в механизм, навязывающий идеи эгалитаризма (равенства).
Западное общество крайне редко знало о том, как относились к этим культурным и нравственным реалиям в странах Восточного блока. Коммунисты ненавидели крепкие христианские браки и не доверяли любой форме частной жизни. Они энергично пропагандировали аборты и практику разводов без обязательств. У меня(автора) навсегда осталось воспоминание, как в один мрачный московский полдень, я наткнулся на устрашающий монумент Павлика Морозова, благоговение к которому у советских детей прививали с детства, из-за того, что он предал своих родителей ради интересов партии. Если вы бы знали, как он выглядит — это словно наткнуться на высеченное изображение Молоха по ту сторону жизни.
Падение Берлинской стены сработало двояко. Отчасти, это помогло освободить континент от левосторонних революционеров. Агенты Кремля, поборники Красной Армии и методов Гулага перестали оказывать свое влияние за рубежом. Напротив, они обратились к более яркой, несущей опасность, авантюре молодого Маркса, озабоченного социально-радикалистской утопической идеей – переписать историю мира наново, что походило больше на откровенный якобизм (от радикального движения якобинцев времен ВФР), нежели на ленинизм. До сих пор им удавалось изображать из себя наивных, политически неграмотных "народников", а ныне они хотят предстать в образе соблазнительной, улучшенной версии Тори.
Конечно же, они не имеют никакого отношения к Тори. Мне известны, как минимум, шесть членов кабинета (правительства) Тони Блэра, которые по сей день предпочитают не распространяться, или вообще не комментировать, свое «прошлое» в рядах строгих марксистских организаций. Удивительно, как люди, которые обычно не придававшие особого значение левацкому прошлому Джереми Корбина или Джона МакДонелла, сегодня "рвут и мечут" лишь от одной мысли об этом.
Они скорее всего сами знают это получше нас. И это не я (автор), а сами «блэйристы» так отзываются о себе. Один из таких "функционеров" неолейборизма, Эндрю Низэр, как-то взболтнул, будто их партия "имеет движущую политическую цель: при имеющейся массовой иммиграции правительство может сделать так, чтобы Соединенной королевство действительно стало мультикультурным… и, таким образом, поставить самим себе в упрек устаревшие аргументы против "политики многообразия". А вот уже другой представитель неолейбористов, Питер Хьюман, совсем недавно доказывал иное, мол проект кабинета Блэра "несравнимо более революционный, нежели все, что до этого предлагал Корбин".
Но это еще ничего. Недавно Тони Блэр в эфире BBC Radio 4 признался, что в годы обучения в Оксфорде он был "троцкистом". Такое откровение могло бы запросто разлететься на титульных страницах газетных изданий, но слова Блэра практически не привлекли внимания СМИ. Как от тех глуповатых оперативников MI-6 из фильма Tinker Tailor, от нас прятали правду и последовательно водили за нос, уверяя, будто бы Марксизм исчез и больше не представляет угрозы нашему счастью и свободе, и все это одновременно с тем, что мы хаем свободу слова за односторонность и жесткую цензуру, считая, что прозрачность сама "прорастет", словно ягодный плод. Но как же так произошло? Представьте будто бы я Джордж Смайли из Tinker Tailor, который пытается объяснить вам, что же происходит на самом деле и тогда вы все поймете.